Размышления о романе Бернхарда Шлинка «Чтец»

                                                                             

                                                            В первые годы после смерти Ханны

                                                         меня мучали старые вопросы, отрекся

                                                         ли я от нее и предал ли я ее, остался

                                                         ли я ей что-нибудь должен, сделался

                                                         ли я виноватым, любя ее, нужно ли

                                                         было мне отказаться, оторваться от нее

                                                         и, если да, то как.

                                                                                        Б. Шлинк «Чтец»

   Об этом романе я слышала давно, но желания познакомиться с ним не возникало: тема слишком тяжелая. Однако, посмотрев недавно экранизацию произведения, от которой я не смогла оторваться, захотела прочесть текст. Скажу сразу: он меня увлек. Может быть, попался очень хороший в стилистическом отношении перевод, может быть, это заслуга самого автора, который сумел очень просто и понятно рассказать о сложном и интимном.

   

   

  В центре романа — повествователь Михаэль Берг, который не просто осмысливает проблему ответственности немцев за существование концентрационных лагерей, но и пытается понять свое собственное отношение к Ханне Шмитц, бывшей любовнице, которая, как выяснилось после их разрыва, была надзирательницей в одном из концентрационных лагерей.

   Произведение Б. Шлинка представляет собой возвращение в прошлое, точнее — в несколько периодов жизни Михаэля. В романе охвачены три поры: 1950-е гг., 1960-е гг. и 1980-е. Герой рассказывает о событиях своей юности, затем зрелого периода жизни уже после смерти Ханны, которая оставила заметный след в его жизни, повлияла на изменение его характера, обусловила особенности личной судьбы. Случайная встреча в родном городе с женщиной, которая была старше героя на 21 год, пробудила его чувственность, но одновременно способствовала взрослению юноши, появлению в нем уверенности; именно настойчивые советы Ханны побудили Михаэля освоить курс очередного класса за короткий срок, догнать своих товарищей после долгой болезни, почувствовать собственную значимость.

   Первая часть романа предстает как история сексуальных отношений молодого человека со странной женщиной. Особенностью их встреч становится обязательный ритуал чтения Михаэлем книг. Эта часть их общения и самой Ханной, и юным героев оценивается как очень важная. Получается, что вдумчивое ежедневное чтение обогащает обоих героев.

   Следующий описанный в книге период жизни Михаэля — процесс над надзирательницами из концлагеря, среди которых оказывается и бывшая любовница Ханна. Герой присутствует на судебных заседаниях в качестве участника студенческого семинара по проблемам, связанным с преодолением нацистского прошлого. Михаэль фиксирует странное поведение Ханны на процессе, ее особое положение среди обвиняемых: пять надзирательниц держатся вместе, дают одинаковые показания, и лишь свидетельства Ханны противоречат общим признаниям. Михаэль постепенно понимает, что Ханна в своем упорстве действовать согласно должностным инструкциям обрекает себя на большее наказание, чем ее бывшие товарки, за бездействие во время пожара, в котором погибли заключенные.

   Постепенно герою открывается тайна Ханны, из-за которой та готова обречь себя на большее наказание, чем она заслуживает. Михаэль понимает, что бывшая возлюбленная неграмотна, именно этим объясняются многие ее поступки, которые в суде трактуют не в пользу обвиняемой: когда-то она сменила работу на заводе «Сименс» из-за боязни повышения, в связи с которым могла открыться ее неграмотность; из родного города героя она неожиданно исчезла как раз накануне повышения, которое требовало от нее умения читать. И на суде Ханна берет вину на себя, признаваясь в том, что именно она написала объяснение трагического происшествия с заключенными, погибшими во время пожара в церкви, чтобы скрыть истинный ход событий. Михаэль понимает, что для Ханны важнее утаить свою неграмотность, чем спасти себя от обвинений.

   Но ничто не снимает вины с этой женщины, действительно, служившей в СС надзирательницей и регулярно производившей отбор заключенных, предназначенных для отправки в «Освенцим» на верную смерть.

   Частная история Ханны, в силу своей неразвитости, закомплексованности и упрямства ставшей в ряды нацистских прислужников, становится для Михаэля толчком к осмыслению общей вины немцев за события второй мировой войны. Герой много размышляет о том, как вели себя его соотечественники в трудные годы, как пытались приспособиться к режиму и выжить, и в его сознании формируется мысль о том, что виновны в произошедшем все.

   Себя Михаэль тоже воспринимает как предателя Ханны, ведь он так и не смог поговорить о ее безграмотности ни с ней самой, ни с судьей. Получается, что не захотел ввязываться в эту грязную историю. Вероятно, чувство вины толкает героя на поступок: чтобы как-то скрасить тюремную жизнь Ханны, он отправляет ей аудиокассеты и магнитофон, чтобы она слушал прочитанные им тексты.

   Это действие приводит к тому, что Ханна в тюрьме научилась читать, стала брать книги в библиотеке. И важно, что она очень много прочла о концлагерях.

   В романе все события даны в освещении Михаэля, мысли Ханны приводятся только в их диалогах. Она остается для читателя закрытой. Что творилось в ее сознании, что чувствовала эта женщина, какими мотивами руководствовалась в своих поступках? Об этом размышляет герой, но точно знать не может.

   Попытка Михаэля написать обо всем свидетельствует о важности заявленной проблемы и о неоднозначном отношении самого автора Б. Шлинка. События, связанные с деятельностью надзирательниц, даны в восприятии обвиняющих — общественности, судей, молодого поколения немцев. Как воспринимала все произошедшее Ханна, не сообщается, но она явно много об этом думала уже в тюрьме (но не только в тюрьме): «У меня всегда было чувство, что меня все равно никто не понимает, что никто не знает, кто я такая и что меня сюда привело и побудило на тот или иной поступок. И, знаешь, если тебя никто не понимает, то никто не может требовать от тебя отчета. Суд тоже не мог требовать от меня отчета. Но мертвые, они могут. Они понимают. Для этого им совсем не надо было быть свидетелями моих дел, но если они ими и были, то они понимают особенно хорошо. Здесь, в тюрьме, они часто приходили ко мне. Они приходили ко мне каждую ночь, хотела я этого или нет. До суда я еще могла прогнать их, если они хотели прийти».

   Роман интересен проникновением в сознание героя, который находится в состоянии внутреннего конфликта: в нем сталкиваются чувство к Ханне, первой женщине, и стремление осудить ее как надзирательницу, желание помочь бывшей любовнице и боязнь «запачкаться» подобной заботой. Можно ли сочувствовать тому, кто служил фашистам? Стоит ли способствовать справедливости, если человек сам не пытается себя спасти? Эти вопросы мучают героя, который, вероятно, долго не может на них ответить. Михаэль подводит итог в конце повествования: «Порой я задавался вопросом, есть ли моя вина в том, что она покончила с собой. И порой я был зол на нее и на то, что она со мной сделала. Пока злость не лишилась своей силы, а вопросы — своей важности. То, что я сделал и не сделал, и то, что она сделала со мной — это, как не верти, стало моей жизнью».

   Поразителен образ Ханны, которая долго не понимает, в чем ее вина. Вероятно, таким образом Шлинк пытался изобразить целое поколение немцев, которые тоже не понимали, что происходит на их глазах... или не хотели понимать?

_________________________________________

Цитирую по следующему источнику:

Шлинк Бернхард. Чтец // http://www.loveread.ec/read_book.php?id=2396&p=1

© Елена Исаева