Фильм Петера Кассовица «Здравствуй, грусть!» (1995 г.)

   Это вторая экранизация самого известного творения французской романистки XX столетия Франсуазы Саган (первый фильм был снят Отто Премингером в 1958 году, через пять лет после написания произведения). 

   В постановке Петера Кассовица события перенесены из 50-х годов в конец прошлого столетия, о чем свидетельствует ноутбук в руках Анны Ларсен,   современный фотоаппарат героя. Возраст Реймона (Франсуа Мартуре), отца Сесиль, немного преувеличен: в фильме есть сцена празднования его пятидесятилетия, отсутствующая в романе. Он фотохудожник, работающий с моделями. Сама юная героиня в исполнении Сары Бертран выглядит достаточно зрелой, хотя и говорит, что ей семнадцать лет. Анна Ларсен предстает как психоаналитик, консультировавший мать Сессиль, покончившую с собой. Поэтому с самого начала фильма девушка заявляет, что ненавидит Анну, и противится ее приезду.

  

   Первая сцена — разговор Анны (Кристин Буассон) и Сессиль, которая пытается остановить расстроенную женщину, садящуюся за руль. Эта кульминационная сцена дается в  экранизации дважды: еще раз в конце, перед самой развязкой. С самого начала мы знаем, что случилась авария, о которой Реймону сообщают по телефону. А затем, как и в романе, идет возвращение назад, в прошлое, счастливое и безоблачное.

   В фильме отсутствуют эпизоды подавления свободы Сессиль Анной, которая, согласно тексту романа, принуждала девушку заниматься  философией и препятствовала ее встречам с Сирилом. Да и сам образ Анны лишен той притягательной силы и цельности, что была и в романе Саган, и в постановке Отто Премингера: Ларсен — разумная женщина, постоянная в своих привязанностях, тактичная и элегантная. В экранизации Кассовица она предстает растрепанной и какой-то не уверенной в себе.

   Эльза (Мари Барилле), наоборот, наделена большим умом и здравым смыслом, чем героиня романа Саган. В фильме есть элементы эротики, которые, на мой взгляд, не добавляют ему прелести: вольное поведение Эльзы с Реймоном в присутствии Сессиль и Анны можно было бы показать иначе. Сценаристы добавили в экранизацию сцену истерики Реймона, случившейся в день его пятидесятилетия. Есть в экранизации и намеки на «эдипов комплекс» наоборот: Реймон слишком страстно смотрит порой на свою дочь, да еще попутно замечает, что она весьма привлекательна, недвусмысленно обнимает и целует ее.

   Существенно изменен образ молодой героини: Сессиль предстает истеричной и грубой особой: она резка с отцом, с Анной, даже с Эльзой, когда последняя отказывается прекратить задуманную юной героиней игру с Реймоном. В какой-то момент девушка испытывать искреннюю симпатию к Анне и пытается остановить затеянный ею спектакль (соблазнение отца Эльзой). Но бывшая любовница проявляет твердость и отказывается следовать воле своей юной подруги. Эльза предстает более умной, более привязанной к Реймону, чем ее «прототип» из романа Франсуазы Саган. «Постановка» Сессиль вызвана не столько стремлением девушки сохранить свою свободу, сколько боязнью потерять отца: именно так прочли текст Саган авторы экранизации. Сессиль уже не тот всевластный режиссер, каким она была в произведении Франсуазы Саган, а жертва собственных интриг, она беспомощна в стремлении остановить запущенный механизм мести.

   В постановку добавлены элементы мелодраматизма: Анна не погибает сразу, как это было в романе, а какое-то время находится в реанимации, под дверью которой дежурят Реймон и Сессиль. Еще одно добавление — попытка суицида Сессиль: после того, как Ларсен сообщает ей о скорой свадьбе с Реймоном, девушка выпивает горсть транквилизаторов, привезенных с собою Анной.

   Этот фильм представляет собой скорее вариант истории Саган, произошедшей в другое время и с другими героями. 

   Мне в этой постановке понравилась последняя сцена: окно, по которому стекают струи дождя и плачущая Сессиль... В сопоставлении с экранизацией Отто Премингера фильм явно проигрывает.
© Елена Исаева